Майор И.Ф. Тупчий, преподававший подрывное дело, выглядел значительно старше своего звания. Строгое неулыбчивое лицо, прокопченное на полевых занятиях, тихий твёрдый голос и серьёзное отношение к предмету внушали уважение. Отсутствие для него авторитетов среди курсантов поражало, двойки ставил и отличникам и командирам, справедливо полагая, что перед взрывом, как в бане, все равны. Я до сих пор храню училищную тетрадь с двойками по контрольной работе с расчетами электровзрывных сетей.
Преподаватель маскировки полковник Михайлов на полевые занятия приходил в фуражке, тонких перчатках и щёгольских хромачах. Через полчаса курсанты в шинелях, одетых поверх ватников, в валенках и ушанках начинали «давать дуба» и подступать с расспросами к преподавателю о секретах закалки, красный цвет лица которого только густел, на что он отвечал: – Сибиряк не тот, кто не мерзнет, а кто хорошо одевается! Мы догадывались, что перчатки и сапоги не на «рыбьем» меху, а как подогревалась фуражка?
Кроссы и марш-броски я невзлюбил с первых дней. Только я приноровлюсь вкладываться в норматив, как кафедральные изуверы увеличивают дистанцию или сокращают время. Длинные дистанции вообще были пыткой, сколько раз приходит мысль сойти с дистанции, в этом плане «кэмэ» была более удобна, раза два подумаешь – и финиш!
Знанием предмета – автомобилей поражал майор Шаров. С легкой ироничной улыбкой, доброжелательный, он давал исчерпывающие ответы на все каверзные вопросы, удивляясь только способности курсантов раскручивать учебные макеты без ключей.
