Толя Ушаковотличался веселым нравом, был быстр на слово, и оказался автором пары анекдотичных ситуаций.
Батальон совершил марш по тревоге. Огромные инженерные машины шли по узкой дороге с неперекрытым движением. Офицеры знали дорогу хорошо и, высунувшись из кабин и люков, махали красными флажками, требуя у встречных гражданских водителей, уступить дорогу. Те, чтобы разминуться с бронированными мастодонтами, забыв напрочь лозунг "Народ и Армия – едины!", матерясь, заблаговременно съезжали в заснеженный кювет. В районе сосредоточения руководитель учения генерал-майор Бородулин построил офицеров и, начиная с комбата Стаднийчука, стал задавать всем один и тот же вопрос: – Какая РХБ обстановка? Все были в затруднении, молчали, боясь попасть впросак, на марше было не до связи. – КТО знает? – обратился генерал ко всему строю, не на что не надеясь. Как вдруг из лейтенантского крыла строя раздался уверенный голос выпускника Калининградского училища: – Я, лейтенант Ушаков! – Ну! – обрадовался генерал и поспешил на голос. – Данных о РХБ обстановке – не поступало!
Помощник НШ полка майор Саповский надыбал в Уставе ГиКС вопросик на засыпку о запасах патронов в караульном помещении и всякий раз донимал очередного начкара. Толя был любителем прибывать на любое мероприятие минута в минуту, развод не был исключением. Получил пистолет и, выскочив из штаба, буквально налетел на ПНШ, который попытался остановить лейтенанта и задал свой коронный вопрос:
– Из какого расчета в караульном помещении хранятся боеприпасы?
– По полсапога на караульного, товарищ майор, – пробегая мимо, выпалил на ходу спешащий Толя. Пока майор собирался с мыслями от наглости лейтенанта, того и след простыл!
Саповский пожаловался комбату, который на очередном совещании провел воспитательную работу о субординации со всеми лейтенантами!
