С первым снегом начинались снежные войны. Школа размещалась в двух бывших панских конюшнях, поэтому бои шли между двумя командами. К концу перемены азарт достигал своего пика: какая команда спасует и начнет уходить первой, та считается проигравшей, и ей достанутся на входе все шишки. Те, кто были из малой конюшни, в перерыве проигрывали чаще, но по звонку всегда отыгрывались. Пока учителя доходили до малого здания, мы имели небольшую фору по времени и дубасили снежками толпу, давившуюся на входе в большую конюшню. Сквозь эту кучу пробирались на выход учителя, ведущие уроки в малом здании.

Как-то директор школы низкого роста плотный еврей Гавлин, прозванный старшеклассниками «Не рыба, не мясо», на входе получил удар снежком в грудь. Виновный, опешивший от происшедшего, ученик 6 класса в страхе остолбенел возле заборчика. Директор подошел и, деловито поправив очки, поднял провинившегося за грудки и посадил задницей на штакетник. Древний вид казни возымел действие, до следующей зимы наступило снежное перемирие.

«Не рыба, не мясо», сидя за учительским столом, указующим перстом вызывал учеников отвечать урок. Очередной, низкорослый паренек молчал, уроки он не учил никогда и уже порядком надоел всем учителям.

– Фамилия? – лицо директора не предвещало ничего хорошего. Бондарев молчал, надеясь, что будет отпущен без двойки в журнале.

– Фамилия? – переспросил директор, полуразвернувшись в его сторону. Поняв, что фамилию скрыть не удастся, и, смирившись с двойкой, допрашиваемый, вздохнув, назвался. Вернее, не успел, с первым слогом «Не рыба, не мясо», не вставая, врезал новоявленному партизану ногой под зад.

– Бе-е-ек! – и ошарашенный Бондарев приземлился на четвереньки посреди класса с приставкой к старой фамилии.