Тимофей Иосифович и Мария Петровна Брюховецкие. Плоскиня
Дед Тимох долго и тихо, не жалуясь, болел. Лагерная жизнь отняла здоровье. О его лагерных походах я узнал уже взрослым. По деревенским меркам дед был грамотным, один из немногих окончил в Дворце 4 класса церковно-приходской школы. Грамотность поломала его жизнь. Это случилось в печально знаменитые 30-е годы. Местные власти включились в соревнование по выявлению «врагов народа». Деда вызвали в городок Рогачёв и потребовали дать письменные показания против односельчан. За отказ писать доносы он сам стал «врагом народа» и был осужден на 8 (!?) лет по 72 ст. «Лица, вызываемые в качестве свидетелей». Строил Беломорканал, позже стал «комсомольцем» и полгода возводил Комсомольск-на-Амуре, потом столицу бурятам. «Восьмилетку» свою дед окончил досрочно и был освобожден летом 1939 году, отбыв почти 6 лет. При немцах в 1942 году, как пострадавший от советской власти, по указке местных партизан, дед был «выбран» односельчанами старостой и оказался между двух огней: с одной стороны новая власть, с другой стороны партизаны, так и вертелся. Помогал партизанам, укрывал молодежь от наборов на работы в Германию. Под давлением немцев семья была отправлена на работы в Белоруссии и Латвии, а к ноябрю 1944 года семья уже оказалась в Берлине. После Победы, чуть запоздав, в апреле 1947 года пришло и возмездие. Органам было недосуг разбираться с перипетиями назначения «недоносителя» старостой какой-то деревушки. Партизаны самоликвидировались, односельчане не стали встревать, сами были под оккупантами – дай Бог не загреметь в лагеря. Ещё до возвращения старшего сына Ивана, моего отца, из Германии с военной службы, на которую его забрали после освобождения из рабочего лагеря, деда отправили на 10 лет по 65 ст. восстанавливать разрушенное войной и достраивать то, что не успел в своём первом походе. Отбывал срок на стройках Минска поваром, тяжело болел. «Десятилетку» дед тоже освоил досрочно и в марте 1955 г. был освобожден. По состоянию здоровья, вернее из-за его полного отсутствия, работал пастухом. Бабушка Маня рассказывала, что перед его смертью ей привиделся сон. Будто жнет она, солнце нещадно печёт, глаза пот заливает. И захватила вместе с травой зверька чёрного, меха пушистого, хорошего, но испугалась и выпустила…. А соседка и говорит: «Дорогого ты, Марья, зверя упустила!» Утром деда не стало. Через 2 года после смерти в 1961 году Тимофей Иосифович был полностью реабилитирован.
