Домашние задания делал вечером при керосиновой лампе под молитвенное бормотание, а потом и ворчание уставших за день бабушек про экономию керосина. За керосином нужно было ходить в дальнюю деревню, где возле магазина стояла цистерна.

Горячий воздух над стеклом лампы мог крутить бумажный пропеллер, на нём я проводил опыты по кипячению капельки ртути, не подозревая о вредности её паров для здоровья. После читал книги из домашней библиотеки или учебники старшей сестры. Когда угрозы становились более серьёзными, приходилось откладывать книгу и ложиться спать. Интересную книгу про любовь, стащенную у старшей сестры, иногда дочитывал с фонариком под одеялом, накрывшись с головой.

Электрификация, вплотную подойдя к Плоскине с двух сторон, упорно обходила её третьей стороной. Деревенька оказалась на границе двух сельсоветов: с одной стороны кончились столбы, но были излишки провода, с другой – не было провода, но стыковать их никак не могли, может изоляторов не было. Позже в военном училище у меня появились сомнения в правильности лозунга, в котором одним из слагаемых была «электрификация всей страны». Когда я говорил своим однокашникам, что в центре Европы в моей деревне до середины 60-ых годов жили при керосиновых лампах, мне не верили. Счастливые!