Единственное кирпичное здание в деревне огромный коровник, отец, будучи навеселе, ехидничал, что коровы живут лучше людей.

Потолок коровника был сделан из жердей, покрытых оставшимся после зимы трухлявым сеном. Вот на этом сеновале мы играли в войну и прятки. Сена оставалось немного, и появлялась реальная угроза свалиться на рога какой-нибудь буренке или здоровенному бугаю Ваське с металлическим кольцом в носу. Но это не останавливало, привлекала хоть какая-то опасность.

За дурной нрав быка не выпускали вместе со стадом и содержали в загоне при коровнике. Вырвавшись из ограды, он разгонял доярок и рабочих фермы и не давал никому прохода. Бугая боялись все, кроме моего дядьки Василия, работавшего по инвалидности пастухом. В молодости, несмотря на скромный рост, он славился недюжинной силой, но надорвался, перенеся на спор 10-12 пудов соли. Говорили, что однажды дядька усмирил вырвавшегося из ограды гиганта, схватив за кольцо и поставив его на колени, после чего они стали тёзками и зауважали друг друга. 

За страх пацаны бугаю мстили. Усевшись на жерди забора, мы дразнили Ваську, швыряя в него камешки и ветки. Это ему быстро надоедало и он, наклонив лобастую голову, шумно сопел и начинал рыть копытом землю, предупреждая. Потом, коротко рыкнув, головой ударял по ограде. Всех будто ветром сдувало. Убегая, мы оглядывались, не вырвался ли царь коровника.

В холодное время ребятня забегала в пристройку возле фермы погреться. В ней почти постоянно под наблюдением рабочего, доброго знакомого детворы, шипел котёл, в котором горячим паром под давлением запаривался картофель. В помещении было тепло, иногда можно было отведать горячей картошки. По вкусу она уступала домашней, но для замерзших и голодных пацанов главное было согреться.

Из трубы при открытом кране в землю со свистом била струя пара и воды, заполняя пристройку густым душистым картофельным запахом. Мы приоткрывали его, пугая свистом и норовя обдать паром зазевавшегося. Поскольку мы были одеты, и струя пара была направлена вниз, рабочий фермы сквозь пальцы смотрел на наше баловство. Но однажды в помещении оказался чей-то ребёнок лет трёх. Труба была на уровне его головёнки. Любопытствующий человечек стоял возле трубы и с интересом наблюдал за каплями воды и тоненькой струйкой пара. Мелькнула мысль, пугнуть мальца. Стоило мне потянуться к крану, как от сильного удара я отлетел в дальний угол. Рядом стоял наш общий друг и крутил пальцем у виска. Благодаря нему на мне нет греха увечья ребёнка. С ужасом представляю возможную картину последствий.