Под мерный стук колес вспоминался отпуск и похождения последних дней. В купе со мной были ребята с младшего курса. Поужинав, стали укладываться на отдых. От всех нервных потрясений уснул быстро, не смотря на пьяный шумок лейтенантов-летчиков из соседнего купе. Под утро старший группы и проводник стали торопить с подъёмом, и тут обнаружилось, что у Гриши Чайки пропали ботинки. Гриша после моего залета на гауптвахту получил от замполита срочную задачу готовить вместо меня выступление на конференции. Обремененный внезапной работой, видимо, не уследил за обувкой. Поиск ничего не дал, проверили все, кому нужны курсантские ботинки? Проводник ясности не внёс. Рига никогда за горами не была, а тут и вовсе рядом, шел нудный прибалтийский дождик. Ботинок не было. Чувствуя себя в некоторой степени ответственным за ребят, стал помогать искать. Вагон ещё досыпал. Заглянул в соседнее купе, перегар ел глаза, там отмахнулись, мол, ничего не знаем.
Старшой приступил к воспитательной работе. На Гришу было жалко смотреть, а представить его в носках на перроне, без слез было невозможно. Стали соображать, во что обуть комсомольского активиста, у кого-то раздобыли армейские темно-синие резиновые тапочки и прикидывали где и на какие шиши купить подходящую обувку.
Я снова пошел по купе, бесцеремонно заглядывая под столы и топчаны. Народ возмущался наглостью курсанта. Летчики в соседнем купе почти проснулись, и стали меня выпроваживать, но интуиция и уверенность в их причастности к пропаже удерживала меня. Под язвительные замечания и предложения я вытащил всю обувку. На четверых оказалось 5 пар. Ночью одному из летаков понадобилось выскочить на перрон, и он по ошибке из-за спешности и нетрезвости обулся в нашем купе. Отчитав опешивших лейтенантов и забрав ботинки, я вернулся в купе, где воспитательный процесс достиг высшей точки накала. Секретарь комсомольской организации на конференции – без ботинок! Уму непостижимо!
Поезд подходил к вокзалу. В купе вошел лейтенант из соседнего купе и извинился за оплошность, заверив, что летчики всегда дружили с инженерами и этот инцидент не нарушит их братства. Мы согласились.
Рига встретила промозглым ветром и моросью. Запомнились узкие улочки с готическими крышами и лихо мчащиеся таксисты, крыльями машин цепляющие развевающиеся полы шинелей зазевавшихся курсантов.
Перед самой конференцией обнаружилась пропажа листка с выступленим Гриши на конференции. Мне кажется, что его вообще не было, но опытные политработники предусмотрели и этот вариант – старший делегации вручил бездельнику готовую речь.
На конференции наше училище было награждено Почётным Знаменем. Я, как не совсем реабилитированный за попадание на гарнизонную «губу», в нарушение требований УГ и КС назначать на пост № 1 только достойных, был назначен в его охрану. На вокзале в Калининграде нас никто не встретил, старший группы пошел звонить в училище, старшекурсники из охраны, оставив Знамя на меня, разбрелись вместе со всеми по вокзалу. Одинокий курсант со Знаменем в чехле сразу привлек внимание патруля. Перспектива второй раз за неделю попасть на гауптвахту приближалась в виде морского офицера и двух патрульных. С моряками инженеры враждовали, будучи в патруле выполняли план задержания за счёт друг друга. Я беспокойно оглянулся, никого из наших в пределах видимости не было. Это еще больше насторожило патруль, и они по всем правилам окружения стали заходить с трёх сторон, отрезая путь к выходу. В памяти стали всплывать строки из Положения о Боевом Знамени части и обязанностей часового. Вцепившись в древко обеими руками, решил живым не сдаваться и приготовился к бою за отсутствием оружия самим охраняемым объектом. До времени «Ч» оставались считанные секунды, когда появился старший группы, и разрядил обстановку.
